Комсомольская летопись эпохи

Помню: разогнали за скелет газету...
 

Николай Бакшевников, председатель областной организации Союза журналистов России - человек в нашем крае известный. На днях ему исполнится 65 лет, и пришел я к нему, старшему коллеге, накануне этой даты, рассчитывая поговорить о нем, о жизни и судьбе. А получился разговор - так уж сложилось - в большей степени о профессии, о нашем ремесле...
- Как вы пришли в журналистику?
- Как очень многие - случайно. Знаю людей, которые перли напролом, старались, а ничего не получалось, вынуждены были уходить. Но были и такие, что пришли в журналистику случайно, однако оказались на своем месте. В Мончегорске в самом начале шестидесятых я работал на комбинате "Североникель", в цехе КИПиА - контрольно-измерительных приборов и автоматики. На общественных началах занимался комсомольским оперативным отрядом, который боролся с детской безнадзорностью. Видимо, получалось неплохо - новый руководитель горкома ВЛКСМ Володя Кисенко предложил мне перейти работать к нему инструктором. И вот 1963-м мы поехали на пленум обкома комсомола в Мурманск, там я рассказал о работе оперативного отряда. После выступления подходит ко мне молодая симпатичная женщина и говорит: "Слушай, а ты не мог бы все это изложить на бумаге? Я - редактор газеты "Комсомолец Заполярья" Зоя Быстрова" - "Хорошо, попробую".
Вернулся в Мончегорск и попробовал... Я ж не знал, что такое газетная полоса! И набил на горкомовской пишущей машинке страниц, наверное, двенадцать - без всяких интервалов, от края до края и сверху донизу! Потом оказалось, что это без одной колонки газетный разворот. И мой материал опубликовали. Конечно, что-то поправили, но не слишком, терпимо. Напечатали почти так, как я сделал. Я только без заголовка прислал - не знал, что он нужен. Заголовок редакция дала свой, до сих пор его помню: "Хозяин улиц Мончегорска - подростков верный друг". О как! А потом звонит Быстрова (она, кстати, пришла в газету с радио после разгрома "Комсомольца", который случился в 62-м году). И говорит: "Старик!" Ко мне впервые так обратились, кстати... "Старик, нам нужен собственный корреспондент по Мончегорску и Оленегорску. Ты не хотел бы?" Ответил: "Попробовать, конечно, могу..." И попробовал. Вот с тех пор и пошло, пошло, пошло.
- Вы упомянули "разгром" "Комсомольца Заполярья". Что это было?
- О, там была интересная история. Если не ошибаюсь, в 1962-м году шла областная комсомольская конференция во Дворце культуры имени Кирова. В одно из заседаний первому секретарю обкома партии Георгию Яковлевичу Денисову поднадоело сидеть в президиуме, и он тихонечко покинул сцену, чтобы просто походить-посмотреть по Дворцу. А там в одном из помещений - выставка газеты "Комсомолец Заполярья". Журналисты молодежки без выпендрежа, конечно, не могли. Денисов видит: стоит в углу скелет в лохмотьях, рука костлявая протянута. И надпись: "Сборщик комсомольских взносов, не проходи мимо!". Или другой экспонат - ржавый керосиновый фонарь с табличкой: "Огонек комсомольской инициативы"... Денисова это возмутило, он потребовал найти главного редактора. Станислава Панкратова нашли в буфете. В общем, закончилось тем, что редакцию разогнали. Из старого состава остался один человек - Валентина Кременская: она оказалась на больничном, когда случился скандал. К слову, сам Панкратов, впоследствии уехав в Карелию, стал известными прозаиком, был редактором журнала "Север".
В общем, "Комсомолец" возглавила Быстрова, которая и подтолкнула меня в журналистику. Когда она ушла из газеты, редактором стала Муза Иванова - из Ленинграда приехала. Как профессионал - совершенно никакая. И я от нее своего мнения не скрывал. Кончилось тем, что она меня уволила. Хотя, если честно говорить, сам виноват - сам подставился... Но пока я был в армии, ее тоже уволили. Пришел Михал Васильевич Зинов. Веселый такой - анекдотчик. И острый журналист. Года два или три отработал в "Комсомольце", после чего его пригласили в "Полярку". Потом - Лев Цветков. Потом редактором вроде бы должен был стать я, в то время ответственный секретарь. Но пригласил Иван Волошин, первый секретарь обкома комсомола, и говорит: "Мы знаем, что коммунист Бакшевников обладает высоким чувством партийной ответственности..." - "А что такое?" - "Что такое? Редактором будет Юра Михайлов, инструктор горкома партии". Тому нужно было поработать в газете, чтобы попасть в ЦК комсомола. Неполный год дурака у нас повалял и уехал в Москву инструктором сектора печати. А потом уже я стал редактором. Затем газетой руководили Евгений Попов, Дмитрий Тараканов, Валерий Василевский, Евгений Рукман...
- Вы ведь ушли в "Рыбный Мурман"?
- Да, тогда в стране появился практически первый еженедельник малого формата, "Неделю" и "Литературную Россию", конечно, не считаем; из областных газет такая была лишь в Ленинграде - у тамошних строителей. Решили создать подобную и у нас, базовой сделать "Рыбный Мурман". Но он должен был стать газетой не тралового флота и "Мурмансельди", каким был прежде, а всех предприятий рыбной промышленности - и флотских, и береговых. Так я в 80-м ушел из "Комсомольца". После "Рыбного Мурмана" еще 18 лет работы в "Полярной правде". Но "Комсомолец", конечно, первая любовь... В нем я начинал с половины ставки собственного корреспондента, а закончил редактором.
- У вас за спиной большая жизнь в журналистике. Кого в первую очередь вспоминаете - из тех, кого считаете своими учителями, или, наоборот, кому помогли стать профессионалом?
- Во-первых, о тех, кому я обязан. Конечно же, Зоя Ивановна Быстрова. Удивительный был редактор - легко читала, легко правила наши тексты и, что особенно важно, не обижала при этом. Павел Алексеевич Быстроумов - он работал в "Рыбном Мурмане", а после того "разгрома", о котором мы говорили, стал ответственным секретарем "КЗ". Он очень многое мне дал. Правда, у нас были очень разные взаимоотношения. Сначала он был моим руководителем, а потом, так случилось, мы поменялись местами. Вообще, тогда человек рос постепенно, не считал себя с первого или десятого дня жизни в редакции готовым журналистом, как это нередко бывает теперь. По себе помню, на первых летучках я даже стеснялся что-то говорить...
Кого еще хотелось бы поблагодарить за науку? Опять же, Михаила Васильевича Зинова, Евгения Борисовича Бройдо. Да многих!.. Но я сам в работе с молодыми сотрудниками никогда не считал себя воспитателем и учителем. Даже сейчас, когда преподаю журналистику в Мурманском гуманитарном институте. Наверно, слишком хорошо себя, раздолбая, помню студентом.
- Прогуливали поди?
- Ой, не говори! Главными прогульщиками на факультете журналистики Ленинградского университета были я и Всеволод Богданов, ныне - председатель Союза журналистов России. Мы вместе в ту пору жилье снимали, по сию пору дружим. Кстати, тогда комбинат "Североникель" выпустил значки с буковками "С" и "Н". Так вот, мы ходили с этими значками - мол, Сева и Николай.
- Вернемся к тем людям, которым вы помогли стать журналистами. Я читал про вас занятную историю, как вы на материале одного журналиста поставили три буквы... Это правда?
- Да - БСК, что означало "бред сивой кобылы". Я перенял это у Быстроумова. А потом попал служить в дивизионную газету. Ее редактор Борис Семенович Козырь подписывал прочитанные им материалы своими инициалами, и получалось: "В печать. БСК", "Вернуть. БСК"... Я терпел-терпел, а потом говорю ему: "У нас в "Комсомольце Заполярья" был ответсекретарь Павел Алексеевич Быстроумов, так он тоже иногда так подписывал материалы - БСК". Козырь складывал-складывал инициалы Быстроумова - ничего не получается. Спрашивает: "А почему?" Я объяснил... Он страшно обиделся.
- Но это ведь довольно жестко звучит. Особенно, если вы адресовали эту аббревиатуру, скажем, молодой сотруднице, девочке-практикантке...
- Ну, девочкам я такого не писал, конечно (улыбается. - Д. К.). Мне лет двадцать назад одна бывшая практикантка прислала многотиражную газету ТАСС, где она - редактор этой газеты - вспоминала свою практику в "Комсомольце Заполярья". Я прочитал и чуть не прослезился, она едва ли не в любви объяснялась. Хотя я и ее, наверно, тоже гонял.
- Вячеслав Кондратьев писал о вас как о прекрасном наставнике. А кого еще назовете - из известных журналистов, кому довелось помогать на первых порах?
- Однажды летом году так в 74-м звонит мне редактор "Полярной правды" Николай Васильевич Беляев: "Николай Александрович..." - он обращался исключительно по имени-отчеству и на "вы": - "Николай Александрович, мой балбес закончил школу и хочет поступать на факультет журналистики. Возьмите его к себе, пусть хоть полы моет, но поймет, что такое редакция..." Речь шла о Владимире Беляеве, ныне первом заместителе главного редактора вашей газеты. Ну, Володя, конечно, полы не мыл. Получил одно, второе, третье задание и прекрасно с ними справился. В Питер поехал с рекомендацией нашей газеты и вернулся после окончания журфака ЛГУ опять-таки в "Комсомолец Заполярья".
Владимира Блинова (журналист "Полярной правды", редактор газеты "Североморские вести", краевед, ныне - руководитель пресс-службы "Атомфлота". - Д. К.) я помню еще школьником, старшеклассником. Помню, как он практику у нас проходил. Страшно меня тогда удивил! Представляешь, с часами в руках чуть ли не сутки стоял у переезда в торговый порт. Хотел доказать, что дешевле построить там виадук, чем открывать-закрывать шлагбаум, который на много минут задерживает движение. И сделал прекрасный материал, совсем не студенческий, а нормальный для журналиста из отдела экономики.
К нам любили ездить на практику ребята из ведущих вузов - Питера, Москвы, Свердловска. Недавно уехала в Петербург мурманская тележурналистка Светлана Сазонова - она у нас была на практике, когда училась в Минском университете... Или вот вдруг узнаю, что один из моих практикантов - сегодня работает первым заместителем главного редактора центральной "Медицинской газеты"... Свою первую производственную практику проходил в "Комсомольце" Володя Алексеев, ставший через несколько лет после окончания ЛГУ собкором АПН при Госдепе в Вашингтоне.
Помню, кстати, и Валерия Василевского, нынешнего главного редактора "Мурманского вестника", когда он только приехал в "Комсомолец" после журфака ЛГУ (я, правда, тогда уже работал в "Полярке"). Большой, громкий, веселый. Впрочем, он и сейчас такой же...
- А что сейчас с журналистикой происходит? Не раздражает вас то, что вы видите на экране телевизора и на страницах газет?
- Раздражает непрофессионализм. Причем воинствующий. Но тут и от руководителя СМИ многое зависит. Недавно смотрю один из наших телеканалов. Человек в кадре работает без году неделя - зачем ты его называешь с экрана журналистом? Зови корреспондентом. Это еще не журналист. Есть должность, а есть звание. И не всякий корреспондент станет журналистом. И не всякого корреспондента мы можем принять в Союз журналистов, потому что это уже признание его профессионализма. Но, я тебе скажу, мурманская журналистика не самая худшая и сегодня. Потому что в свое время была одной из лучших в стране. У той же Зои Быстровой был материал "Не споткнись о Полярный круг". Речь там шла об особой породе людей, которые приехали сюда и остались. У нас, согласись, во все времена дерьма было гораздо меньше, чем в других регионах. Потому что человеческая основа здесь очень крепкая. И к нашей журналистике я с большим уважением отношусь, чем к российской вообще и столичной в частности. Скажем, телепрограммы наши гораздо приличнее, чем московские. Уважительнее к людям - обычным, не гламурным. Я толком не понимаю, что такое "гламур", но точно знаю, что это не про нас. В том, что показывают центральные телеканалы, нет жизни - о заводах, к примеру, там рассказывают лишь в связи с тем, что некий жирный дядя ими владеет. То есть говорят про "дядю", а попутно - о том, что у него где-то в Заполярье есть комбинат... А наше телевидение рассказывает и о нас, обычных, земных, делающих свое дело. Ну да ничего, даст Бог, перебесимся!
Нас пытались западные "друзья" учить уму-разуму. Но мы - иные, наша журналистика разительно отличается от европейской, как и русская литература отличается от иностранной. У нас во главе угла не факт, а его осмысление, не фотография, а душа...
- А если назад оглянуться, что в первую очередь вспоминаете из журналистской жизни? Был момент, когда душа пела, как у Пушкина - мол, "Ай да Бакшевников, ай да сукин сын!"?
- Трудно что-то выделить. Но такие моменты, конечно, были, и немало... Вообще, я помню, как из отпуска мчался в тот же "Комсомолец", соскучившись до смерти по работе, по газете, по людям. Редакция тогдашняя : Татьяна Бойкова, Людмила Шебеко - ныне Лопатко, Татьяна Колясникова, Юрий Чернопятов, Иван Елистратов, Наталья Морозова, Наталья Погиба, Владимир Блинов, Владимир Беляев. Это был живой организм, который, казалось, все делал сам, усилий для этого от редактора почти не требовалось. Мы старались друг друга не подводить. Все было отлаженно, бесконфликтно, очень по-доброму. В радость... Боюсь показаться нахалом, но я считаю, при мне "Комсомолец Заполярья" поднялся в зенит.
- Николай Александрович, я знаю, вы сейчас делаете книгу о мурманской журналистике. Что это будет?
- Будет энциклопедический словарь-справочник "Журналистика Кольского края. ХХ век", рассказывающий о наших журналистах и средствах массовой информации. Еще в книгу войдет приложение - статьи о некоторых из тех, кто упомянут в словаре. Сейчас рукопись содержит 430 статей (большая половина из них - короткие биографии наших коллег). Но работа еще далека от завершения...
Дмитрий КОРЖОВ
Опубликовано: "Мурманский вестник" от 02.02.2009
http://www.mvestnik.ru/shwpgn.asp?pid=20090202194