Комсомольская летопись
эпохи
Анатолий А. Клёсов.
Рубаи. 1979 год
Из
цикла КАРТИНКИ ПРОШЛОГО
Первое мая. Для одних - выходной, для других - флаги,
раздача спортивных костюмов для демонстрации на Красной
площади, праздничные колонны, для третьих - хороший
повод собраться в компании. Для нас, небольшой группы
"лауреатов" - день вручения премий Ленинского комсомола
за 1978 год.
Рано утром нам предписано прибыть в здание ЦК ВЛКСМ и
ознакомиться с порядком дня. Вводная прошла быстро.
Проверили по спискам, все ли на месте, короткий
инструктаж - как себя вести, рекомендуемая форма одежды,
выдача пропусков на саму церемонию вручения премий,
которая будет в три часа дня - здесь же, в здании ЦК.
Игорь Зудов, зав. научным отделом ЦК, предупредил -
ребята, только прошу - без фокусов. Будут члены
Политбюро, так что, пожалуйста, войдите в положение.
Если что не так - не знаю, как вам, а мне головы не
сносить. И - раздает по списку несколько папок. Не всем,
а только троим. Все - нацкадры: узбек, латыш, армянин. -
Это все, говорит, - утверждено ЦК ВЛКСМ, так что от
текста не отклоняться. Поймите, что вам доверие оказано.
- Вы, - называет фамилию узбека, - первым выступаете,
запомните. Потом вы и вы - это латышу и армянину. Не
перепутайте. Все, до половины третьего свободны. Обед -
здесь же, в нашей столовой на Маросейке, вот талоны.
Вышли мы в скверик, к памятнику гренадерам, прогуляться.
И те трое, отмеченных особым доверием, с папками. В
папочки они, понятно, еще в здании заглянули, и,
смотрим, настроение у них заметно упало. А узбек - тот
чуть не плачет. Доктор физ-мат наук, на вид - совсем
юный.
- Ребята, говорит, - что делать? Ну это произнести на
людях просто невозможно.
И начинает зачитывать.
Короче, в папках тех заранее утвержденные речи вложены
были. Персонально, с учетом национального происхождения.
Мол, я узбек такой-то, безмерно благодарен советской
власти за то, что из меня человека сделали. Жить бы мне
в феодальном обществе, если бы не советская власть. И не
то что математики, но и арифметики не знал бы. Примерно
так. Не дословно, конечно, но суть та же.
Совсем узбек расстроился. Латыш с армянином, видимо,
попривычнее, но все равно и им неудобно.
Мы их вроде как утешаем. Да ладно, говорим, чего там, ну
зачитайте. Дел-то. Мы понимаем, а аудитория будет - еще
более к этому привычная. Плюньте. Не портьте себе
праздник.
Собираемся мы к трем часам. Настроение мое, честно
говоря, сильно приподнятое. Ну все складывается
замечательно. Я уже и доктор, и профессор, теперь вот и
лауреат. И лет - тридцать два, не так много, объективно
говоря. Научная работа совершенно захватывающая - изучаю
механизмы действия биологических катализаторов,
ферментов. Три года уже как по моему учебнику вся страна
учится... Ну не вся страна, но все равно те, кто
ферментами занимается. В общем, жизнь прекрасна и
удивительна.
Тем временем, действо начинается. Председательствует
Борис Пастухов, первый секретарь ЦК ВЛКСМ. В президиуме,
вижу - Игорь Зудов, Велихов, еще какой-то народ. Там же
- члены Политбюро, не все, несколько человек.
Пастухов произносит вступительную речь, стандартные
фразы - а чего иного ожидать. - Теперь, говорит,
предоставим слово нашим лауреатам. Пожалуйста. Кто
желает первым?
В аудитории молчание. Мы-то знаем, что узбек первым. А
он не выходит.
Молчание затянулось, и стало напрягаться.
- Ну, не стесняйтесь - это опять Пастухов.
Молчание. Не знаю как кому, а мне стало ясно, что узбек
не выйдет. Не будет он эту речь читать. Латыш тоже не
выйдет, и армянин. Не их очередь. Что-то ужасное сейчас
произойдет. Надо что-то делать.
Меня подбрасывает, я встаю и иду к трибуне. Прохожу мимо
галереи президиума, и вижу белое лицо Зудова с
остекляневшими от ужаса глазами.
- Дорогие товарищи, начинаю. - Мне никто не поручал
выступить, я - по своей инициативе, добровольно.
Тут Пастухов вклинивается: - А у нас никому не поручают,
у нас все добровольно.
- Ну вот, видите, говорю. - И я о том же.
И начинаю в своем приподнятом состоянии импровизировать.
В общем, к тому, что когда тебе только за тридцать, а ты
и доктор, и профессор, и лауреат, то чертовски хочется
работать и приносить пользу. Народу и науке. И
замечательно, что эту возможность тебе дают, и еще
выражают признательность в форме вот хотя бы этой
премии.
Закончил я, сошел под аплодисменты с трибуны, сел на
свое место. После меня латыш вышел, потом армянин. Все
прошло славно. На этом и подвели, вручили
платиново-золотые знаки на муаровой ленте. Всем по
списку, и узбеку, само собой, тоже.
Церемония закончилась. Не успел с места встать -
подходят ко мне из научного отдела ЦК. Ну ты даешь,
говорят. Убить тебя мало. Сам не понимаешь, что сделал.
Никогда, ты понимаешь - никогда такого больше не делай!
Ладно, - говорю, - в следующий раз не буду.
Выходим мы всей той же группой лауреатов в коридор.
Подходит ко мне узбек и обнимает. - Спасибо, друг,
говорит. - Пойдем, выпьем.
И пошли мы всей группой в пивную. Знаки, понятно, сняли.
Когда выпили прилично пива, и обсудили эту историю по
кругу не один раз, достал узбек книжку "Рубаи" Омара
Хайяма, подписал, и подарил мне на память. И все
лауреаты ее подписали. Эту книжку я взял с собой в США
среди нескольких, самых дорогих. Вот она, передо мной.
Двенадцать подписей.
Жаль, узбека следы потерялись, и фамилии его не помню.
Хороший человек.
http://www.port-folio.org/part82.htm |